ОМСКИЕ СУМЕРКИ

Глава 1.

– Привет, дочь, — приветствует Чарли.

— Привет, пап, — отвечает ему Бэлла.

— Как дорога?

— Да… так себе, — морщится Бэлла, — двадцать часов в плацкарте с вонючими дембелями…

— Ха-ха! Понимаю! Сам дембелем был… Не выебали тебя?

— Да я не знаю…

— Как это?

— Да вот так, блядь… Они меня водкой поили. Точнее это не водка, а самогон. Ну… не знаю, сколько я в отключке была, но когда проснулась, почувствовала, что очко побаливает… — она посмотрела на Чарли, — хотя оно у меня всегда то чешется, то болит… Глисты может, — она пожала плечами и засмеялась. Чарли загоготал.

— Хех… жи-изнь… — усмехнулся Чарли после паузы, — ладно, поехали домой.

* * *

Они вышли с Омского железнодорожного вокзала, где на тротуаре была припаркована полицейская машина Чарли — бело-синяя «Приора» с отличительными знаками и работающей мигалкой.

— Садись, — пригласил Чарли, открыв переднюю пассажирскую дверь.

Майор полиции включил сирену и поехал по тротуару, распугивая своей спец-крякалкой зазевавшихся прохожих. Перед тем, как выехать на проспект, он притормозил у ларька с шаурмой и открыл окно.

— О, господин Залупье! — послышался голос с кавказским акцентом, — вам как всегда? — улыбнулся во все зубы волосатый хозяин голоса.

— Да, Ахмед, заверни… Бэлла, будешь?

Девушка лишь покачала сальной головой и переспросила отца, когда Ахмед отошёл от окна:

— Залупье?

— Ха-ха-ха! — засмеялся Чарли, — да я это… по-приколу ему сказал меня так называть. Смешно же? Ебанутый, да? — Чарли покрутил пальцем у виска и снова засмеялся.

— Ага, да… — буркнула Бэлла, — кто ещё и ебанутый.

Чарли, наконец, отсмеялся и погладил усы, когда ему в окно сунулась волосатая рука, с протянутой шаурмой в фольге и прозрачном пластиковом пакете, с которой капал жир неизвестного происхождения. Чарли молча схватил протянутый ролл с двойным майонезом без салата и нажал на газ, погнав свою «Приору» во весь опор.

— До свидания, господин Залупье! — радостно помахал на прощание Ахмед. Чарли громко засмеялся, а полу пережёванная шаурма выпала из его рта.

От запаха говна на фритюре Бэлла почувствовала приступ тошноты.

— Ну что, завтра в школу? — спросил отец, жуя мясо неизвестного животного.

— Да.

— Вовремя ты приехала, прямо к началу года.

Чарли был уже весь в майонезе и слизывал его со своих усов, когда выехал на дорогу, надавил на газ и направил свою «Ладу» прямиком домой.

Глава 2.

Бэлла вышла из старого пердящего «Пазика» около общеобразовательной школы города Омск. Взору ученицы предстало старое советское обшарпанное здание, которое было её храмом знаний годы назад, пусть это и было всего пару классов, но серость и безликость этих стен врезалась в память куда глубже, чем яркие горные пейзажи Казахстана. Ей было одновременно радостно от ностальгии и горестно от того, что ничего не поменялось в этих старых кабинетах и скорее всего в головах их обитателей.

Когда девушка переступила порог здания, ей в нос ударил запах утренней блевотины, который ни с чем не перепутать: такой родной и такой знакомый аромат «Московского картофеля» с беконом, который почему-то был популярен у жителей этого города, и пива «Балтика» под соусом из кислого желудочного сока, будто только вчера Бэлла была свидетелем тому, как бухие старшеклассники слонялись по этим коридорам, и вот теперь она сама заняла их место, как всегда и хотела.

— Ого, это должно быть Бэлла! — окликнул её какой-то парень.

— Привет, Бэлла! — крикнула следовавшая за ним девочка с русыми волосами, и махнула рукой.

— Что, любишь серость и разруху? — спросил парень, кивая на школьное убранство.

— Да… должно быть поэтому меня и депортировали сюда…

* * *

Первый урок в одиннадцатом классе общеобразовательной школы прошёл быстро. Бэлле всегда легко давалась математика, к тому же на новом месте хватало впечатлений, поэтому урок не успел наскучить. Тут тебе и новые сверстники, и новый охранник, бывший афганец, который постоянно нёс чушь про войну, и новые учителя, да и вообще всё вокруг казалось новым, хотя было по сути старым.

Затем было ещё два урока, русский язык и литература. По привычке, на вопрос учителя Бэлла ответила на казахском, что привело к всеобщему смеху, а её заставило покраснеть. Только один парень не смеялся, чем приковал к себе взгляд Бэллы. Она отметила его модную шевелюру и необычно бледную кожу.

Звонок с урока означал, что пришло время обеда. Толпа ринулась по облупленным коридорам в одно место — в столовую, где перманентно стоял запах пережаренных соевых пельменей. У ларька тут же образовалась очередь за сдобной школьной пиццей со скудной начинкой и сладкой газировкой: мало кто теперь отваживался испробовать столовской стряпни местной поварихи Клавдии, после того, как её застукали моющей ноги с жёлтыми ногтями в кастрюле щщей. «Дезинфекция» — объясняла она. «Пиздец» — отвечали ученики.

Бэллу окликнули её новые одноклассники:

— Бэлла, давай к нам! — поднял руку Эрик.

— Ты тоже с Казахстана, брат? — вдруг спросила его Бэлла, усевшись рядом.

— Э-э-э… нет, я — русский, — ответил он, потупив свои азиатские глаза.

— Ну ладно, — Бэлла пожала плечами.

— Ну чё, Эрик, как вчера, норм было? — спросила Анжела.

— Да я хуй знает, — ответил он, — я отрубился через час.

— Ха-ха, — засмеялась Анжела, — как всегда небось всё заблевал при этом?

— Я не помню, — со смешком ответил он, — но проснулся я в блевотине, — добавил он уже смеясь, — но вот в чьей не знаю! Ха-ха-ха!

Анжела засмеялась, и Джессика с Майком подхватили её заливистый глубокий гогот. Бэлла обратила внимание, что у обоих и Джессики и Майка нет передних зубов, а в разговоре они шепелявили.

— Ребят…, а это, почему… — она открыла рот и поводила указательным пальцем у своих передних зубов.

— А это? — сказал Майка, и они с Джессикой синхронно широко улыбнулись, показывая во всю красу свои улыбки с пачек сигарет, — это мы на спор.

— Что за спор?

Эрик загоготал. Джесс с Майком потупили глаза с улыбкой.

— Да это… — продолжила Джесс, — этот уёбок, — она показала большим пальцем на Майка, — говорит типа что «девятка» Эрика нихуя не едет.

— «Девятка»? — спросила Бэлла, — «Балтика Девятка» не едет?

— Да нет же. «Девятка»… ну, машина.

Бэлла кивнула. Джессика снова продолжила:

— Ну и эти два придурки поспорили, что Майк привяжет свои передние зубы к бамперу «девятки», а Эрик стартанёт. Спор, типа, в том, что тачка не сможет разогнаться настолько, что выдернет зубы. Ну, вот и результат, — она показала на придурковато улыбающегося Майка, демонстрирующего свои розоватые лунки на месте передних зубов. Его волосы были взъерошены.

В ответ на рассказ Джессики, Майк дополнил историю:

— Да… ну я знамо дело разозлился тогда и говорю, что зубы-то выбить как нехуй делать, тем более машиной если. А Джесс тогда надо мной угорала и говорит, что зубы не так легко выбить на самом деле, а я, типа, долбаёб. Ну вот мы и поспорили, — он улыбнулся, — что я ей зубы выбью с одного удара. Ну… я ставил на то, что легко выбью, а она — что нихуя не выбью. И вот… ха-ха… результат, — он заржал как конь, а Джессика закатила глаза.

Бэлла вымученно улыбнулась и взглянула куда-то через своих новых друзей и увидела стол, за которым сидели странные угрюмые ребята с бледной кожей, которая будто ледяной свежестью светилась посреди серости школьной столовой города Омск. Среди них был тот самый парень, который единственный не смеялся над тем, что она заговорила на казахском. Он как-то хищно пристально смотрел на Бэллу, не мигая своими жёлтыми глазами.

Друзья заметили, что Бэлла куда-то смотрит и проследили её взгляд.

— А, это Эдвард Калленян, — сказала Джессика на молчаливый вопрос Бэллы, — он со своей семьёй… странные они какие-то, приехали недавно из Армении, держаться особняком, общаются только друг с другом. Да ты посмотри на них: бледные какие-то, да и на вид кабаны, лет по тридцать им как будто. Ты, Бэлла, лучше держись от них подальше… Людей, которые отказываются от банки «Ягуара» вряд ли можно назвать нормальными, — взгляд Джессики был предельно серьёзен.

— Да уж… — растерянно ответила Бэлла, не отводя взгляда от Эдварда, — от «Ягуара», действительно, нормальный человек не откажется.

Эдвард всё также продолжал пристально смотреть на Бэллу, не моргая, пока та в растерянности не покинула вонючую, пронизанную сизой дымкой от сгоревших блинов столовую.

Глава 3.

Прошёл месяц учёбы. Бэлла успела получить семь колов по трём предметам, но это её мало беспокоило. А то, что девушку действительно беспокоило, так это то, что за целый месяц она так и не смогла по-настоящему подружиться с новыми знакомыми. А дружить Бэлла умела только одним способом.

— Бэлла, ты с нами? — спросила как-то Джессика на перемене.

— Куда?

— Да мы в район Камышного едем, шашлыки жарить.

— Шашлыки? — удивилась Бэлла, — звучит как хуйня, — она приправила удивление фальшивой улыбкой.

— Ящик водки и три ящика «Ягуара», — подмигнула Джессика.

— Бля… с этого и надо было начинать! Когда едем?!

— Завтра после школы.

— Отлично!

* * *

Это была пятница и Бэлла весь день тряслась в ожидании шашлыков, а точнее аперитива и дижестива к шашлыкам. Мало кто знал, но в Казахстане Бэлла имела привычку бухать каждые выходные, просыпаясь то в канаве, то на случайных вписках покрытой неизвестной блевотиной или мочой. После приезда в Омск Бэлла сильно стрессовала от перемены обстановки и никак не могла расслабиться, и вот, наконец, она чувствовала, что вернулась домой. Не хватало только ощутить вкус Родины во рту.

После уроков они выдвинулись всей гурьбой на железнодорожный вокзал, на тот самый, который впустил Бэллу в этот прекрасный город. Пригородная электричка ходила каждые полчаса, поэтому ждать долго не пришлось.

Нагруженные алкоголем и жратвой школьники загрузились в тесный вагон, гремя тяжёлой тарой в сумках. Бэлле досталось нести целый ящик «Ягуара», погруженный в спортивную наплечную сумку, что равнялось двадцати банкам красного напитка и десяти килограммам жидкости. Ноша была тяжёлой, но эта тяжесть казалась приятной, как тяжесть говна в кишках перед опорожнением. Так это отметила для себя Бэлла.

Несмотря на прохладную погоду, в электричке стояла дикая духота, которая дополнялась запахом свежего говна. Уже было около четырёх часов дня, поэтому поезд был наполнен работягами, возвращающимися с райцентра в свои Подзалупински. Эти одинаковые типичные мужики в клетчатых рубашках, заправленных в треники; классические ботинки, либо синие кеды «Abibas»; твидовая кепка или бейсболка «Chicago Bulls»; петробэг через плечо, в котором либо пузырь водки, либо пару банок крепкой «Охоты». На лице этого коллективного работяги должны быть усы, на которых покоится шариками скатанный пот, либо длинными реками растекаются густые сопли; его красная шея должна блестеть от пота.

Каждые пять минут один из этих работяг, налакавшись пива, ходил в переход между вагонами, чтобы поссать. Надо ли говорить, что этот «туалет» работал непрерывно, а аромат там стоял такой, что даже мухи облетали это место.

Бэлла с друзьями зашли в первый вагон и стали протискиваться дальше по поезду, чтобы найти менее заполненную людьми зелёную консерву. Когда Бэлла открыла дверь между вагонами, то наткнулась на одного из работяг, который в полу беспамятстве сидел в этом тесном пространстве и безмятежно срал.

— Бля, ты чё, охуел?! — возмутилась Бэлла.

Пьяный работяга медленно перевёл отрешённый взгляд на девушку и увидел толпу школьников, пытавшихся преодолеть этот перевал Дятлова.

— Да это, ребят… Извините, — пытался объяснится он заплетающимся языком, — я это… ну прихватило, ребят… бумажки у вас не будет?

— Пошёл ты нахуй! — послышался чей-то голос за Бэллой.

Парень из компании протиснулся вперёд и ногой толкнул бедного бухарика, чтобы расчистить проход. Тот рефлекторно выставил руку и упал ладонью прямо в собственный понос, который ещё не успел провалиться в щели в полу на рельсы.

— Бля! — только и мог вскрикнуть застывший работяга, когда школьники один за другим перешагивали через него. Бэлла застыла и молча смотрел на эту социальную экзекуцию.

Когда все прошли, Бэлла, наконец, решилась протиснуться мимо мужика.

— Девочка! Стой! — алкаш протянул свою говняную руку и схватил Бэллу за ногу, — помоги подняться!

Бэлла оглянулась и увидела волосатые гениталии между растопыренных ног алкаша, с которого скатились штаны с растянутыми семейниками.

— Отстань, урод! — Бэлла махнула ногой, и мужик, потеряв равновесие, упал, потрясывая яйцами. Школьница захлопнула за собой дверь тамбура, оставляя работягу наедине со своей проблемой.

— Ай, ребята, зачем вы так?! — послышался приглушённый голос упавшего и медленное копошение с поскрёбыванием по металлу.

* * *

— Бэлла, чё это у тебя? — спросил Эрик, показывая на джинсы Бэллы, — понос? Ты обосралась? — он загоготал.

— Да это тот бухарик… схватил меня.

— Да ладно, мы все иногда дрищем, ниче страшного. Сегодня ещё и не такое увидишь! — засмеялся Эрик. Бэлла заметила, что несмотря на свою какую-то околодепрессивную ебанцу, этот парень постоянно смеялся.

Бэлла слабо улыбнулась в ответ и промолчала.

Ребята заняли места в электричке. Бэлла потянулась к сумке и ощутила поплёскивание в банках. Она тайком вытащила одну из них и тихо открыла.

Через час поездки Бэлла прикончила уже три банки напитка, расслабилась и была навеселе.

* * *

Бэлла Свонова очнулась в электричке «Исилькуль — Омск-Пассажирская», лёжа в проходе между первым и вторым вагоном. Убийственный запах мочи и говна разъедал ей слизистую до язв. Он был настолько всепроникающим, что Бэллу не интересовало, была ли этой вонь обычной для этого места, либо кто-то уже успел её обоссать, но, однако, она отметила, что была покрыта относительно свежим дерьмом: грязью, застывшей блевотиной и мочой.

Прошлую ночь из памяти стёр алкоголь, но послевкусие от «Ягуара» и головная боль отчётливо давали понять о количестве выпитых банок. Флэшбэки острыми бритвами разрезали туман забвения. Вот Бэлла блюет под деревом, а вот Бэлла идёт ссать подальше и застаёт ебущихся в крапиве Майка и Джессику, вот Бэлла жрёт жилистый свиной шашлык, макая его в «Ягуар» для размягчения. Вот она засасывает какого-то пацана из младших классов, он в ответ неуклюже мацает её за жопу, на что Бэлла отвечает ударом в ебло. На кулаке сбиты костяшки… Должно быть в тот вечер в ебло получил не только тот пацан.

Последнее воспоминание — Бэлле прихватило живот, и она дрищет в муравейник, пытаясь поймать ползущих по своим ляжкам и пизде муравьев. По зуду в паху Бэлла понимает, что в какой-то момент упала голой жопой прямо в это логово насекомых. Медленно и кряхтя, она засунула руку в междужопие — влажно. Девушка понюхала палец и почувствовала лишь отдалённые нотки говна — значит не обосралась, и то хорошо.

Кое-как встав, школьница завалилась в вагон и села на первое попавшееся место. Шея не поворачивалась от долгого неудобного лежания.

— О-о-о, — прокомментаровал какой-то мужик рядом с Бэллой, — кто ж так нажирается перед рабочим днём?

— Ч… что? — проскрипела Бэлла обезвоженным горлом.

Мужик протянул ей бутылку минералки, и, пока Бэлла жадно пила, ответил:

— Говорю, зачем так пить? Я вон, чуть-чуть вчера поддал — вообще заебись было! Ща вот похмеляюсь, — он потряс полупустой банкой «Ягуара», — и уже на работе огурчиком буду! — и смачно отхлебнул.

— А что, уже понедельник?! — ошарашенно спросила Бэлла.

— Нихуя себе! — удивился мужик, — видать хорошо погуляли, — и засмеялся.

— Да уж… — смущённо ответила Бэлла.

Девушка посмотрела на наручные часы — стрелки показывали шесть тридцать утра. Значит, она не опоздает в школу. Стоя в тамбуре, Бэлла привела себя в порядок, насколько это было возможно.

* * *

Бэлла залетела в школу за пятнадцать минут до начала урока.

— Куда?! — рявкнул охранник афганец, которого ученики звали просто Витьком. Его имя и вправду было Виктор.

— В школу, бля! — грубо ответила Бэлла.

— А чё так грубо-то? И чё в таком виде?! — крикнул охранник, — не пущу!

— Пошёл нахуй! — не останавливаясь ответила ему Бэлла.

— Ух, какие дети пошли нынче наглые! Я в Афгане таких… — он понизил громкость голоса, — я б тебя выебал, нахуй…

Закрывшаяся дверь школьного туалета для девочек отрезала громкий гомон учеников в коридоре от уютной, в своём роде, атмосферы в этом небольшом помещении с тремя кабинками без дверей, где стояли напольные унитазы, называющиеся чашами Генуя. Здесь воняло сигаретами и испражнениями. Куда бы Бэлла ни пришла, везде воняло говном, что создавало плохое впечатление о городе.

— Бэлла! — позвала её Анжела, стоявшая у окна с сигаретой и махавшая девушке рукой.

Бэлла прошла мимо кабинок без дверей, во второй из которых на корточках сидела завуч Валентина Эдуардовна Вагина и кряхтела, переживая сильные спазмы. Каблуки её старых югославских туфель неустойчиво и громко елозили по керамике, чёрная юбка с огромными трусами были спущены до щиколоток, а цветастый пиджак немного закрывал оголённые ляжки с набухшим варикозом.

— Здравствуйте, Валентина Эдуардовна, — поздоровалась Бэлла, смотря на химически завитые фиолетовые волосы.

— А, Бэллочка, здравствуй, — подняла голову завуч, — я тут это… какаю… ты, пожалуйста, не обращай внимания, проходи дальше, дорогая, — и громко протяжно пёрнула, — чёрт побери!

Бэлла прошла дальше к Анжеле, которая беззвучно заливалась смехом.

— Ты куда пропала-то? — спросила Анжела под трели срущей бабки, — мы тебя ещё в пятницу потеряли, думали тебя похитили.

— Да я хуй знает, я в электричке сегодня утром очнулась, — она оттянула футболку и показала засохшие оранжевые пятна с кусками размокший овощей.

— Пиздец! Ты в таком виде на урок пойдёшь? Прогуляла бы.

— Да ну, отец дома сегодня, запалит меня.

— Ну хуй знает… ну иди отмывайся.

Бэлла прошла мимо Валентины Эдуардовны, которая уже вытирала жопу жёсткой бумагой, каждый раз изучая свой черкаш. В обхарканное зеркало Бэлла впервые увидела свою растрёпанную голову и чумазое ебло.

— Вот, блядь! — буркнула она себе под нос.

Девушка включила кран, откуда текла холодная ржавая вода, и постаралась отмыть блевотину с одежды и уложить волосы. Конечно, стало лучше, но всё равно было скорее похоже на «Мисс Бомжиху 1999».

Прозвенел звонок к началу занятия. Бэлла побежала на урок труда, который был общим для мальчиков и девочек.

* * *

— Так, Свонова! Опять опоздала! — крикнул преподаватель трудов по фамилии Конь, держа в руках швабру, — садись с Калленяном, быстро! — рявкнул он.

Бэлла поспешила сесть за верстак рядом с Эдвардом.

— Итак, — продолжил Конь, — всю четверть мы будем делать вот такую швабру, — и показал всем ту, что держал в руках, — делать её мы будем из двух кусков древесины…

Конь долго пояснял поэтапное изготовление швабры, что вместе с объяснением техники безопасности заняло весь урок.

Всё это время Эдвард косился на Бэллу с таким выражением лица, будто унюхал дерьмо. Бэлла посматривала на свёрнутую в трубочку ебучку Эдварда и пыталась понять, действительно ли от неё так пасёт, принюхиваясь к своей одежде и волосам.

Эдвард не выдержал и выбежал из класса прямо на уроке, издавая гортанные звуки приближающейся блевотины.

— Калленян! Куда?! — рявкнул ему вслед Конь, — …армяшки, — полушёпотом добавил он.

Глава 4.

Бэлла вернулась домой после шести уроков в школе, где всюду несла за собой шлейф смрада человеческих испражнений. Дома она застала своего отца Чарли с его другом Билли, которые пили «Балтику Девятку» на кухне. Несмотря на ксенофобские взгляды Чарли, его лучший друг Билли был из Таджикистана. Несмотря на то, что он уже долгие годы жил в Омске, таджик всё равно разговаривал с акцентом. Это был мужчина за пятьдесят со смуглой кожей, золотыми зубами и большим животом. Он обожал носить клетчатые рубашки, а его отдельной страстью были ковбойские шляпы, что было крайне необычно как для Омска, так и для таджика.

Они оба сидели на табуретках напротив друг друга, облокотившись на колени, и курили. Пол был усеян очистками от воблы.

— Да ты пойми, сука, — на повышенных тонах обращался к Чарли его друг, — это наверняка какой-то полоумный маньяк-пидор. Человек в здравом уме такую хуйню творить не будет! Эти твои понятия про гомиков давно устарели!

— Да ты, должно быть, сам педераст, раз защищаешь его! — громко ответил Чарли, тыкая указательным пальцем в плечо Билли.

— Сам ты пидор! — грозно посмотрел на него Билли, — Ну сам подумай… Насильно сосать хуй… Притом аж до обезвоживания организма. Это чё такое?!

— Э-э-э…, а о чём речь, — вклинилась в разговор Бэлла.

Увлечённые спором мужчины синхронно подняли головы на Бэллу, будто только сейчас заметили её приход.

— Да у нас в городе какой-то маньяк завелся, — ответил ей Чарли, глубоко вздохнув и облизав усы, — но тебе он не страшен, — Чарли засмеялся.

Билли подхватил его гогот своим охрипшим басом, а через пару секунд закашлялся никотиновым туманом.

— У нас тут убийство произошло, не совсем обычное, скажем так, — продолжил Чарли, — мы обнаружили мужика, у которого сосали хуй до такой степени, что высосали из организма всю воду. От этого он и помер.

— А как вы поняли, что у него сосали хуй?! — спросила Бэлла.

— Он, во-первых, был без порток и трусов, — Чарли ухмыльнулся, и достал телефон, — а во вторых, хуй был со следами клыков и весь синий. Странно он выглядел в общем… — отец Бэллы всё это время копался в телефоне.

На последних словах он показал Бэлле экран с фото, на котором во всю диагональ был изображён обезображенный стоячий хуй синего цвета.

— Фу, бля, убери! — Бэлла отшатнулась.

Билли громко засмеялся. Чарли убрал телефон.

— Бэлла, там Джейк в комнате… к тебе пришёл, — махнул в сторону комнаты Билли, — ну помнишь его? Вы в детстве дружили.

Бэлла кивнули и пошла в комнату, оставляя мужиков опять спорить о пидорах и жопоёбле.

* * *

— О, Бэлла, — приветствовал Бэллу молодой симпатичный таджик с длинными волосами, — привет, как дела?

— Да… нормально, — пожала плечами девушка.

— А что это с тобой? — Джейк махнул на одежду Бэллу, покрытую тёмными и светлыми засохшими поблёскивающими пятнами.

— А это? Забей. Как сам?

— Волку хорошо жить, когда есть чем запить, — он показал бутылку «Балтики», которую держал в руке, а до этого спиздил с кухни.

— Э-э-эм… Ну ладно, — Бэлла плюхнулась на диван рядом с Джейкобом. Он почуял запах засохшего дерьма.

— А ты подрос, Джей, — похвалила его Бэлла.

— Волчонок стал волком, — ухмыльнулся Джейкоб.

— При чём тут волки? Ты чё, Джей, ёбнулся? — Бэлла постучала пальцами по виску.

— Я не ёбнулся, просто повзрослел… — многозначительно кивнул он.

Бэлла посмотрела на работающий телевизор, где шла передача «Нейшнл Джеографик» про ебущихся волков.

— Бля… — вздохнула Бэлла, — волки…

Они молча смотрели на этих волков под увлекательный рассказ диктора, когда с кухни послышался грохот и крики:

— Гандон! — орал Чарли, срывая горло, — просто гандон ёбаный! Пошёл нахуй отсюда!

Ребята побежали туда, чтобы разнять бухих родителей.

— Бля, Чарли, не кипятись, братан, я ж пошутил, — поднимал ладони Билли и слабо улыбался.

— Ты, гнида черножопая… Цыган обоссаный… пошёл нахуй! Иди, — он сдержал гнев и лишь мягко подталкивал Билли к двери, а сам еле стоял на ногах. Уже успел нажраться в говно. Бэллу всегда удивляла эту странная особенность её отца.

— Что случилось? — спросил Джей, — мы уходим?

— Похоже, что да, — ухмыльнулся Билли, — да я его опять в шутку мусорской псиной назвал…, а он видимо уже нажрался…

Чарли молча шатался в коридоре, борясь со сном. Бэлла видела это уже не раз и понимала, что до драки здесь всего лишь одна неосторожно кинутая фраза.

— … и опять честь мундира защищает… — продолжал Билли, — да у тебя мундир твой обосраный в стирке лежит, — улыбнулся во все свои золотые зубы Билли и заржал, — опять у Ахмеда что ли шаурму брал?

— Ну брал, — буркнул Чарли еле стоя на ногах. Его взгляд был направлен куда-то в пол.

— Сука, вот ты долбаёб, Чар. Не бери её, говорю тебе. Он тебе туда пурген кладёт и собачье мясо, маринованное на собственной моче. Это он тебе так мстит за твои расистские подъёбки и крышевание.

— Да похуй, — махнул рукой полицейский и чуть не упал, — вкусно же…

Билли махнул рукой в сторону друга.

— Ладно, пойдём мы. Пока Бэлла, — он махнул Бэлле. Та ответила кивком, — и ты давай… — Билли протянул Чарли свою крупную ладонь, а тот стоял скрестив руки на груди. Чарли протянул свою руку в ответ после паузы, — …залупа легавая, — добавил Билли в последний момент и засмеялся.

— Сука! — крикнул Чарли и замахнулся, чтобы дать Билли в морду, но из-за головокружения от алкоголя промахнулся и упал на пол. По пути он машинально схватился за старые деревянные полки с вазами и книгами. Всё это добро рухнуло Чарли на голову, послышался оглушительный грохот разбивающейся утвари.

Билли громко заржал своим заразительным смехом, так что даже Бэлла с Джейкобом его подхватили.

— Ты в порядке там, Чар? — поинтересовался Билли.

— Пошёл нахуй, — поднял Чарли разбитое на лбу ебло со следами свежей крови.

— О-о, нихуя пиздец… Ну ничего, заживёт, — Билли погладил Чарли по голове на прощанье.

— Бэлла, — уходя позвал Джейкоб, — заходи к нам в кабак как-нибудь.

И они с Джейком ушли.

Бэлла пошла в туалет и увидела там те самые полицейские брюки своего отца, которые были мокрые от поноса. Родной запах отца ударил ей в лицо, проник в самую душу и чуть расширил трещину на её твердом панцире пубертата.

Глава 5.

Эдвард не ходил в школу целую неделю после того случая, когда сбежал от Бэллы на уроке труда. Но ровно через семь дней он снова появился на том же уроке труда, не бросая Бэллу в эту трудную минуту деревообработки. Он, как ни в чём ни бывало, подсел к ней за верстак, пока звучал звонок к началу урока, принеся с собой вихрь холодного свежего воздуха.

Бэлла посмотрела на его взъерошенную шевелюру, молча требуя ответа, но тот лишь улыбнулся, уверенный в своей неотразимости, и Бэлла отметила про себя, что не зря.

— Итак, берём деревяшку для черенка, закрепляем в тисках и начинаем работать рубанком, — скомандовал трудовик, после детального объяснения того, как нужно работать с рубанком.

— Рубанок, — Бэлла принесла с полки с инструментами рубанок.

Эдвард недоверчиво посмотрел на неё.

— Хм… да, это рубанок, — заключил он, когда покрутил инструмент в руках.

Эдвард взял необработанную деревяшку и раскрутил тиски.

— Тиски… — сказал он, когда раскручивал тиски и смотрел на Бэллу, подняв брови.

Бэлла подошла поближе, почти вплотную приблизилась лицом к тискам. Она покрутила их ручку, понаблюдала как грани тисков двигаются относительно друг к другу.

— Тиски, — слегка улыбнулась Бэлла.

— Я ж говорю, — улыбнулся Эдвард в ответ.

Эдвард закрепил деревяшку и начал работать рубанком так быстро, что щепки разлетались на метры вокруг. Бэлла едва успела закрыть глаза и надеть защитные очки, тогда как Эдвард их так и не надел. Щепа летела ему прямо в лицо.

— Опять выёбывается, — еле слышно буркнул трудовик.

Когда Эдвард неожиданно остановился через десять минут, половина черенка была выстрогана почти до ровного цилиндра, тогда как вторая часть все также оставалась необработанной грубой деревяшкой. Весь класс заполнился запах свежей древесины.

— Радуешься дождю? — неожиданно спросил Эдвард, потрясывая шапкой из опилок на голове.

— Хуй-ждю, — ответила Бэлла, заставив Эдварда улыбнуться застрявшей между зубов щепкой, — я сейчас радуюсь только баночке «Ягуара».

— Понимаю… — кивнул Эдвард, — твоя очередь, — не переставая улыбаться, Калленян стряхнул с волос парик из деревянной пудры.

Бэлла взяла тяжёлый инструмент и попыталась медленно и неуклюже работать по деревяшке. Лезвие впивалось в древесину, застревало. Пыль, поднятая Калленяном, мешала дышать. Руки очень быстро устали.

Бэлла замедлилась и так проколупалась до конца урока. Но, к её счастью, Эдвард был единственным одарённым: у всех остальных результат был не сильно лучше, чем у девушки.

Прозвеневший звонок пощекотал в носу через воздушную прослойку, и все с облегчением вздохнули, бросая инструменты как есть.

— Куда?! — крикнул трудовик, — а убирать кто будет?!

— Сам убирай, — крикнул кто-то из учеников.

Под прикрытием толпы, Эдвард и Бэлла прижались друг к другу и скрылись в коридоре. Миновав опасность, они засмеялись, глядя друг на друга. Встретившись взглядами, они на миг замерли, и улыбки сошли с их лиц. Бэлла заворожённо смотрела в яркие жёлтые глаза Эдварда.

— Бэлла! — рука кого-то из знакомых шлепнула Бэллу по плечу в знак приветствия.

Она от неожиданности вздрогнула и их с Калленяном контакт прервался.

— Послушай, Бэлла… — начал Эдвард, — э-э-э, почему ты переехала сюда? Любишь серость?

Они вместе пошли по школьному коридору.

— Ну, понимаешь… — ответила одноклассница, — моя мать с отцом давно развелись, и мать забрала меня к себе. До сих пор у нее никого не было, а тут вдруг она заявила мне, что отправляется ебаться с аниматорами в Турцию.

— Что, прямо так и сказала?

— Ага… У меня был выбор, либо ехать с ней туда, либо сюда к отцу. Я выбрала Омск.

Бэлла пристально посмотрела на Эдварда.

— А что у тебя с глазами? Почему они такие странные?

Не сказав ни слова, Эдвард тут же ушёл, протиснувшись через снующих учеников, оставляя Бэллу озираться в поисках шагающей в толпе пятнистой от опилок шевелюры.

Глава 6.

Время близилось к новому году, и ребята из школы решили устроить вписку, сняв коттедж на пятьдесят человек. Новость разлетелась по школе и все те, у кого в семье было хоть сколько-то средств к существованию, конечно, захотели вписаться. Бэлла была одной из них, ведь Чарли хоть и слыл алкоголиком и долбаёбом, но всё же был не последним человеком в городе. Деньги у него водились.

Весь ноябрь Бэлла постоянно сталкивалась с Эдвардом в коридорах; видела как он шабит бычки со своим жирным братом Эмметом за углом; то и дело наталкивалась на него в женском туалете, откуда он быстро и беззвучно убегал при виде свидетелей; наблюдала его хищный манящий взгляд на себе и чувствовала некое притяжение. Большую часть мыслей Бэллы занимал этот странный армянин, чье лицо было будто выточено языческими богами из белоснежного пенопласта. Калленян не давал Бэлле покоя, и девушке иногда казалось, что она становится одержима, ведь теперь Эдвард оказывался в поле её зрения слишком часто. Зачем Калленянам, держателям овощебазы, закупаться в «Пятёрочке»? Зачем Эдвард каждый день покупает по коробку спичек?

Да, все знали об их богатенькой семье, что жила где-то за пределами города, в одном из элитных посёлков, где в основном обитали одни цыгане. И все думали, что овощебаза — лишь прикрытие для продажи наркотиков, ведь чем ещё занимаются цыгане? Но Эдварда, да и его семью, никто никогда за руку не ловил. Да и Чарли относился к ним с некоторым уважением, ведь Карлайл периодически помогал ему.

* * *

Неизвестно, кто снял коттедж, но когда ребята прибыли туда на такси, то охуели от его размеров и убранства: это была бывшая гостиница, построенная в лихие девяностые. Все здесь говорило о былой роскоши: пол уложенный мраморной и гранитной плиткой, стены украшенные панелями из дорогого дерева, резная итальянская мебель, вычурный камин в главном зале, огромная хрустальная люстра в общем коридоре, ванны с гидромассажем в каждом «номере». Но многое тут говорило и о запустении данного места: дорогой пол местами был потрескан и отколот, поцарапанные и сорванные деревянные панели со стен валялись на полу, камин использовался как склад; серебро на итальянской мебели было потерто, а зелёная обивка была вылощена ёрзающими задницами и покрыта пятнами какого-то неотстирывающегося говна; в огромной люстре работало всего пару энергосберегающих ламп, а если присмотреться, можно было увидеть, что висячие хрустальные капли были развешаны несимметрично — люстра знатно полысела от тревоги; ни одна из гидромассажных ванн не работала, мало того, у некоторых даже не было воды. Всё это объясняло весьма скромную сумму, которую запросили хозяева данной недвижимости. Арендодатели выжимали последние соки из осколков своей некогда роскошной жизни.

Бэлла приехала чуть позже времени начала вечеринки, но в доме уже царил хаос. Количество человек явно перевалило за пятьдесят: должно быть молва о вписке разошлась по всему городу. Вход перед домом был завален окурками, которые уже не помещались в пепельницы. На лужайке перед домом валялась пара голых и спящих тел, покрытых грязью, окурками и пустыми банками «Ягуара».

Девушка пересекла порог, и ей в лицо тут же ударил запах дынной жижки из дешёвого вейпа, который непроглядным туманом заполнил, казалось, весь дом. Видимость была низкой, как и концентрация кислорода. Подышав в оцепенении полминуты этим всепроникающим сладким ароматом, Бэллу вырвало на треснувшую мраморную плитку полупереваренной лапшой быстрого приготовления. Кусочки соевого мяса дробью рассыпались по уставшему полу. Проходящий мимо жирный полуголый пацан поскользнулся на растёкшейся слизи и упал прямо возле Бэллы, громко шлёпнувшись о твёрдый полированный камень. Девушка ещё не закончила блевать и выдала небольшой ком желудочной слизи ему на лицо.

— О, Бэлла! — сказал он, заплетающимся языком, поскольку был бухой.

— Приве-е-ет, — протяжно рыгнула Бэлла остатками желудочного содержимого.

Не произнося больше ни слова и вытирая пену со рта рукавом, девушка первым делом принялась искать накрытый стол. Она побрела по коридорам и нашла кухню, где всё было завалено пустыми бутылками и сплющенными алюминиевыми банками.

Пустая разнородная тара частоколом стояла на всех горизонтальных поверхностях, сдобренная окурками, как приправой. Если пластиковая голубая бутылка «Джин-Тоника» выглядела знакомой, то многие сосуды Бэлла видела впервые. Она не могла поверить, что в Омске доступно такое количество изысканного алкоголя. Девушка начала брать бутылку за бутылкой, в поисках заветного глотка, призванного заглушить душевную боль, но каждая из них вновь и вновь разочаровывала её своей пустотой, словно Омские прохожие с лицами зомби.

Схватив уже дцать-какую-то бутылку за горло и увидев там лишь плавающий пепел, Бэлла смогла только издать крик ебанутой Амазонки:

— БЛЯ-А-АДЬ!

И с размаху повалила всю полупрозрачную утварь на пол руками, подняв грохот, скромно утонувший в гуле безудержной вписки.

Но Бэлла не отчаялась и направилась по коридорам в поисках горячительного. Почти на ощупь она забрела в зал, где и проходило основное торжество. Не обращая внимание на ебущихся у давно остывшего камина, она подошла к ломившимся от дешёвого пойла и просроченных закусок столу. К её счастью, здесь хватало снеди, поэтому без промедлений Бэлла принялась есть и пить, что попадалось ей под руку. В это время на всю громкость из дребезжащих колонок раздавался попеременно то Валерий Леонтьев, то кальянный рэп.

Спирт быстро всосался в кровь старшеклассницы, что сразу подняло ей настроение. «Ну, охуенно же!» — пронеслось в её вымытой голове, когда пазл ебанутого мира был насильно склеен этилом. Но Бэлла и не думала останавливаться, и теперь притоптывала в такт пердящим басам и уже с наслаждением вдыхала этот ебаный сладковатый дым, который медленно отнимал годы жизни у всех присутствующих.

Пока Бэлла обсасывала отрезанный хвост воблы, внезапно кто-то сзади схватил её за волосы и повалил на землю.

— Ах ты, сука! — закричала огромная жирная бабища, выглядящая совсем не как школьница, а скорее старая хабалка с рынка, но Бэлла её знала: это была грымза Ленка из параллельного класса, — на моего хуя решила позариться! — вопила она, — да я тебе щас жопу откушу!

— Сама ты блядина! — только и смогла выкрикнуть Бэлла.

Завязалась потасовка, в которой Ленка пыталась пнуть Бэлла между ног с пыра, но её удерживали несколько щуплых и наиболее трезвых пацанов, в глазах которых то и дело гулял страх получить пизды уже в свой адрес.

Откуда ни возьмись из дыма появился Джейкоб.

— Эй, Бэлла, успокойся, ты чего, — он встал между Бэллой и Ленкой.

— Блядь, Джей, пусти! — Бэлла подалась вперёд, но Джейкоб схватил её за руки и остановил. Бэлла удивилась, насколько Джейкоб оказался сильным, несмотря на свой скромный внешний вид.

— Бэлла, не кипятись… Это же Ленка, ты чего? Волк на дичь не злиться, — успокаивал её Джейкоб.

Бэлла посмотрела ему прямо в его среднеазиатские глаза, разглядывая лопнувшие и почерневшие капилляры. Эти его чёрные глубокие очи так заворожили Бэллу, что она даже забыла про жирную Ленку, пытавшуюся убить её, только лишь на несколько секунд, а казалось будто несколько долгих минут. Бэлла зависла и, не мигая, смотрела в его выразительные… почти… волчьи глаза? «Блядь!» — подумал Бэлла, — «Джей и правда ебанулся на этих волках, а теперь и я вместе с ним» и улыбнулась. Джейкоб улыбнулся ей в ответ.

— Волк видит волчицу, — сказал он.

— Бля, всё испортил, долбаёб! — по-доброму скорчила гримасу Бэлла, — бухаешь?

— Да так, посасываю, — он потряс банкой лёгкой «Балтики».

— Ого! Да у нас тут… СОСУН! — и молча ушла обратно к столу.

* * *

Следующий час Бэлла вливала в себя все попадавшиеся под руку алкогольные напитки. Тут были как уже привычный «Ягуар», так и совсем нетипичные для Омска белое вино «Пино Гриджио» и японское сакэ. Бэлла пыталась продегустировать каждый из напитков, но каждый последующий залп по печени был всё более безвкусным и таким же бессмысленным, так как оказывал всё меньше нужного эффекта и больше ненужного.

Шатающейся походкой девушка ходила по этому странному замку в поисках калюмбасика, потому что после неплохого догона алкоголью ей хотелось вдоволь покумарить.

Музыка орала на полную катушку, сотрясая стены и стёкла в окнах, люди беспорядочно танцевали в отточенных движениях поп-тектоник-рейве, Бэллу несло в этом потоке отчаянного молодёжного нигилистского и сладкого самоуничтожения. Её несло во всех смыслах: девушка беспорядочно танцевала, выплёскивая молодость и энергию на грязный танпцол так, что её вырвало прямо на всё ту же белую половую плитку, а затем пронесло уже буквально — прямо в штаны: всё-таки просроченная еда — она для профессионалов. Однако, поноса было немного, он даже не проступил сквозь плотные джинсы, поэтому Бэлла решила, что даст ему просто высохнуть, ведь ебаться по своей воле она сегодня не собиралась, а не по своей — это как карта ляжет… точнее как Бэлла ляжет. На блевотине быстро организовали беспорядочный скользкий брейкданс.

Примерно на этом моменте Бэлла перестала записывать в память происходящие события и с каждым походом в туалет выссывала мёртвые клетки мозга в выгребную яму, а её поведение становилось всё более неадекватным.

Она часто ловила себя на мысли, что где-то в подкорке у неё всё время всплывает образ Эдварда Калленяна, говорящего ей остановится, но она не придавала ему значения, будто бы это её ежедневная шиза, всплывающая неожиданными образами то Губки Боба с огромными гениталиями, то её матери без конечностей. Эдвард при этом был всё также хорош собой и в общем был без отклонений. Он смотрел ей в душу и всё повторял «Бэлла, что же ты делаешь… хватит, стой!», но Бэлла всё равно не слушала и лишь на автомате игнорировала.

В пьяном угаре мисс Свонова вытворяла всякое. Все обитатели вписки, что ещё хоть что-то одупляли, успели познакомиться с Бэллой. Она по-приколу подходила к людям сзади и засовывала своей новой жертве указательный палец прямо в очко. Когда несчастный или несчастная рефлекторно хваталась за жопу, Бэлла подсовывала бедняге тот самый палец под нос, гогоча над скукоживающимся ебалом разыгрываемого. Затем Бэлла извинялась и завязывала разговор. Заплетающийся язык развязно обсуждал всё подряд: восхищался разнообразием цветов блевотины, яростно спорил о изотопах цезия, мило хихикал над Даней Милохиным и благодарил Бродского за хтонь.

Вечер переходил в ночь, и забулдыге Бэлле стало холодно, так что она решила воспользоваться камином в зале, который она заприметила ещё в самом начале. Около него всё ещё ебались какие-то люди, возможно даже те же самые, но Бэлла выгнала с тёпленького места воркующих в очко голубков, принесла, внезапно, хвороста, который чинно лежал прямо во дворе и попыталась разжечь огонь.

Еле двигающиеся пальцы и нарушенная координация стали предупреждающим пожар средством, но упорство Бэлла взяло верх, когда, наконец, горящая спичка не полетела в проспиртованное дерево в камине.

Вспышка озарила комнату, повалил чёрный дым. Никто не сказал Бэлле, что камин давно не работает, а вентиляционная труба замурована. Огонь перекинулся на скатерти и разошёлся по полу, так как тот весь был так или иначе залит спиртом.

Начался пожар. Всем было абсолютно поебать. Люди просто лежали в отключке, ебались, или танцевали, будучи в трансе. Бэлла заворожённо смотрела на разгорающееся пламя, которое раздалось уже ненашутку.

Девушка и не заметила, как половина большого зала уже было в огне, когда из ниоткуда появился Эдвард.

Молодой и красивый армянин с бледной кожей бросил хищный взгляд на Бэллу, а затем расстегнул ширинку. Он начал ссать на огонь, Бэлла отметила про себя эту мощную и ровную струю, которая как из брандспойта сбивала жар и свет. Брызги летели во все стороны. Капли этой росы касались обкусанных губ Бэллы, а её соль вызывала жжение. Это жжение казалось Бэлле приятным, как бывает приятным острота куриных крылышек «КейЭфСи».

Он управился за несколько минут и тут же исчез. Бэлла не успела ничего осознать как отключилась.

Глава 7.

Бэлла очнулась утром с дикой болью в голове и сушняком во рту. Когда изображение обрело чёткость, девушка поняла, что она уже не на вписке: обшарпанные двухцветные стены, лампы дневного света, десять кроватей в небольшой холодной комнате, скрипучая раскладушка под жопой — да, это уже ставшее знакомым урологическое отделение городской больницы. Бэлла периодически лежала здесь с гноящимися фурункулами на уретре, но в этот раз она была удивлена, ведь привычного жжения при ссанье не наблюдалось, почему она здесь?

— А, Бэлла, — открывая дверь с ноги, в палату вошёл Карлайл Калленян, врач урологического отделения, который никогда не застёгивал верхние три пуговицы своей рубашки, — вижу ты проснулась. Ох и ночка была… — он махнул головой на пластиковый таз, стоявший около кровати Бэллы, который доверху был заполнен тёмной жидкой рвотой.

— А… почему я здесь? — недоуменно просипела Бэлла, скрипя высохшими голосовыми связками.

— А, да это Чарли похлопотал, чтобы ты ко мне попала.

— Так, а что случилось?

— А ты не помнишь? На вашей вписке начался пожар, и ты надышалась угарным газом. Какой-то долбаёб у вас там решил развести костёр прямо в доме, — Карлайл покрутил пальцем у виска и засмеялся.

— Да уж… — вздохнула Бэлла, — нихуя себе…

— Ты как? — спросил у неё Карлайл, — жалобы есть?

— Ну, голова болит.

— Тошнит?

— Да вроде нет… А можно этот таз убрать? — спросила девушка, — от него дико воняет.

— Ну если ты хочешь… ЗИНА! — рявкнул Карлайл, повернувшись в коридор, — БЛЕВОТИНА!

Его голос многократно эхом отразился от голых стен, пока не достиг уха тучной старой медсестры, которая кряхтя встала с кресла где-то в глубине коридора, и все молча слушали её шаркающюю походку, медленно приближающуюся к палате. Она флегматично оглядела помещение в поисках единственного таза и двинулась к кровати Бэллы. Видно было, что передвигаться ей было тяжело, то ли от возраста, то ли от веса, то ли от того и другого сразу.

Зина нагнулась за тазом и разогнулась с ним в руках. Всё бы ничего, ведь Зинаида делала это уже тысячи раз и в данный момент вообще была на автопилоте и думала совсем не о больнице, не о гнилостном запахе испражнений, и не о симпатичном армянине враче, а о целом «Камазе» навоза, который она заказала на субботу для своей рассады, но у судьбы были другие планы, и нога Зины заскользила на ошмётках жирной рвоты Бэллы, и, перемахнув через голову целый сосуд, бедная медсестра со всё тем же кряхтением опрокинула его на соседнюю койку, чем заставила Карлайла гомерически засмеяться, так что он даже заплакал и схватился за живот.

— Ёб твою мать! — закричала худощавая женщина с пожёванными волосами, на койку которой пришёлся этот смердящий снаряд, — что тут у вас происходит?! — верещала она, грубо вырванная из сладкой дремоты. Потревоженная масса тут же испустила неистовый аромат забродившего мяса, от которого приступ тошноты ощутили все присутствующие.

— Зина, блядь, открой окно! — всё ещё смеясь, гаркнул Карлайл на медсестру, а сам невольно прикрыл нос и сдержал приступ рвоты.

— Но, Карлайл… — Зина показала обрыганные руки.

— Давай, быстро! — он энергично махнул рукой. Зина подчинилась и, когда семенила мимо врача, получила от него дружеского пендаля.

Зина открыла окно и жалобно посмотрела на Карлайла, который кивнул головой в сторону двери, позволяя Зине, наконец, умыться. Сам Карлайл последовал за ней.

— Я пожалуй пройдусь, — бросила Бэлла, не в силах выносить запах. Она встала с койки и пошла в коридор, ловя в глазах вчерашние вертолеты. Несколько человек из палаты последовали её примеру, оставляя лежачих больных наедине с удушающей вонью.

В конце коридоре она увидела Эдварда, который разговаривал с Карлайлом. Их голоса были едва различимы за приглушёнными голосами людей в коридоре.

— Прямо вот так, высосал через хуй? — удивился Эдвард.

— Прикинь, какой пиздец, — невесело ухмыльнулся Карлайл.

— Думаешь, Вольтурины как-то причастны?

— Хуй знает… эти гады постоянно что-то замышляют, — Карлайл прищурился.

— Карл… — обратился Эдвард.

— …айл, — закончил Карлайл после паузы своего сына.

— Да, Карлайл… мне кажется, нам нужно дать им бой, — решительно сказал Эдвард.

— Слушай, Эд… ты же знаешь, я никогда не был против хорошего махача, но… с этими цыганами Вольтуриными… с ними так не получится. Это кажется, что они там все доходяги, но внешность обманчива. На самом деле они очень сильны и не только сами по себе, но и своими связями… нам тут даже Чарли не поможет со своей омской прокуратурой.

— Эдвард, — подошла к ним Бэлла и прервала их разговор.

— Бэлла, — немного улыбнулся Эдвард, — как ты?

— Как я? Я нормально… А… что вчера было? Ты был на вписке?

— Э-э-э, — замялся Эдвард, проводя рукой по шевелюре и вызывая перхотный снег, — не-е-ет… меня же не звали, — он неуклюже улыбнулся и пожал плечами.

— Как же, я же помню тебя… — Бэлла посмотрела в пол, пытаясь понять, был ли это сон или нет.

— Да ты выпила, дурочка, — засмеялся Эдвард.

— Не пизди! — злобно, исподлобья посмотрела на армянина Бэлла, — я хоть и нажралась, но всё прекрасно помню… Что… Ты ведь нас всех спас… — старшеклассница округлила глаза, — точно! Ты там был и спас нас от пожара…

Бэлла сделала паузу. Она уставилась в пол, а её глаза метались, будто воспоминания были записаны на магнитную плёнку, а кассету уронили в унитаз, и теперь Бэлла медленно и осторожно отматывала слипшуюся плёнку назад, пытаясь разглядеть смазанные образы из прошлого.

— Ты потушил пожар! — посмотрела на Эдварда Бэлла, — ты выссал буквально тонну воды! Но как это возможно?!

— Да нет, у меня в руках был пожарный гидрант, Бэлла, ты просто не помнишь.

— Если ты называешь свой хуй пожарным гидрантом, то я в ахуе! Не делай из меня дуру, Калленян, я прекрасно помню, что ты нассал на огонь, и всё потухло.

— Да я просто… растерялся и вспомнил как в детстве мы поджигали кошек и сразу тушили их «по-пионерски».

— Ебать ты живодёр ебаный! — Бэлла ударила его кулаком в плечо.

— Знаю-знаю…, но это было давно, сейчас я таким не занимаюсь, — Эдвард слегка улыбнулся, — ты преувеличиваешь размеры пожара. Я просто потушил небольшой костёр.

— Пиздёжь! Как ты оказался там, на вписке? Ты не собирался приезжать!

— Да, Бэлла, к чему эти допросы?

— Отвечай! Я же вижу ты меня обманываешь!

— Да я это… — он снова провёл рукой по волосам, — по делам мимо ехал просто.

— Эдвард, — она остановила армянина, дотронувшись до его руки, а её голос потеплел, — ты от меня что-то скрываешь… Но скажи мне правду… Люди не могут ссать так, как ты… И моча у них на вкус другая… Кто ты?

Эдвард молча стоял и смотрел Бэлле прямо в её большие и выразительные глаза, явно борясь с собой.

— Извини, Бэлла…, но тебя ждёт разочарование, — бросил Эдвард наконец.

На этом он просто развернулся и ушёл прочь, у самого выхода громко пёрнув в пустоту.

Глава 8.

Бэлла ступила через порог захолустного кабака, находившегося в подвале. Ей в лицо сразу ударил перегар и запах жареного арахиса. Тесное помещение с низким потолком было плотно заставлено массивными столами и стульями. За одним из таких столов сидел Джейкоб, он махал Бэлле, привлекая её внимание.

— Привет, Джей, — подошла к нему Бэлла, — почему в этой дыре?

— Это вообще-то наше семейное заведение, — он поднял бровь. Его отец, Билли, повернулся на голос Бэллы и многозначительно посмотрел на школьницу.

— Извините, — буркнула Бэлла потупив взгляд.

— Может хочешь со своими посидеть? — спросил Джейкоб.

Бэлла повернулась и увидела Джессику, Майка, Эрика и остальных, весело пьющих дешёвое пиво, лузгающих семечки и громко декламирующих похабные анекдоты. Беззубый Эрик гоготал так, что среди подвального гама его было отчётливо слышно.

— Да нет… я больше люблю дома сидеть…

— А вот волк… — начал было Джейк.

— Да заткнись ты уже! — рявкнула на него Бэлла, но при этом улыбнулась.

Джейкоб засмеялся.

— В шапито всем это нравится.

— Что «это»?

— Ну… мой стиль, — он провёл рукой, показывая на себя.

— Волчья хуйня твоя?

— Не хуйня, но волчья, да.

— Да у вас там в вашем шапито видать все ебанутые… кто щас вообще туда идёт работать. Джейк, ты чё, ебанутый? Ты, блядь, серьёзно в шапито работаешь?

— Да, — спокойно ответил он и пожал плечами.

— Ты там чё делаешь вообще?

— Ну… пока говно за животными убираю, но готовлюсь дрессировать волков.

— Пизда, — немного разошлась Бэлла, — Ты ебанутый?

— Ну вообще-то это наше семейное дело.

— Бля… твой батя тоже там выступает? — она показала на уже бухого Билли, который норовился сделать сальто с барной стойки.

— Ага, — кивнул Джейкоб.

— И чё он там делает?

— Он дрессировщик волков, — улыбнулся Джей.

Бэлла положила лицо в ладонь.

— Ты с Калленянами, смотрю, общаешься? Ну, с Эдвардом этим, — переключил тему Джейкоб.

— Ну как… не особо… сюда он прийти отказался.

— Да… Калленяны в наш кабак не ходят.

— Почему это?

Джейкоб смачно рыгнул перед рассказом и усмехнулся.

— Отец мне рассказывал… ну это смешно конечно, старая легенда. Что вроде как мы, семья Блэков — потомки волков, которые жили здесь в незапамятные времена, а позже стали людьми, но сохранили способность становиться волками. И вот, однажды, на наших землях появились эти… демоны. Они были похожи на людей, но ими не являлись. Они пришли на нашу землю, чтобы убить нас и высосать нашу кровь. И была битва, не на жизнь, а на смерть. Когда стало понятно, что силы примерно равны, а потери уже слишком высоки, обе стороны решили заключить перемирие: мы не суёмся на их землю, они — на нашу. Вот поэтому Эдвард в нашем кабаке «Волчья яма» и не появляется, как и остальные Калленяны.

— Нихуя себе, — только и смогла вымолвить Бэлла и опрокинула писярик дешёвой водки, — ух, злющая! — и злобно посмотрела на Джейкоба, давая понять, что за волчью цитату он может схлопотать в ебло, — Джей, история интересная… ты в это веришь?

— Да нет… похоже просто на старую байку. Но Калленяны действительно сюда не ходят.

* * *

Очнувшись с бодуна, Бэлла всё никак не могла выбросить из головы образ Эдварда, настолько загадочным и неприступным он ей казался. Что с ним не так? Он постоянно выглядит с иголочки, как с обложки журнала «Омский Гачи»: стильная причёска, дедовы шерстяные брюки и джинсовая рубашка «оверсайз». Его бледная кожа была как будто признаком аристократа: местные загорелые или грязные заводчане были для него всего лишь фоном. А отрешённость семьи Калленян; их привычка держаться особняком и пугать всех своей легендой о наркоторговле, только добавляли привлекательности для любопытных, ведь ничто так не привлекает и одновременно отпугивает как неизвестность и равнодушие. Человек не выносит равнодушия, поэтому всегда пытается сдвинуть этот маятник в сторону любви или хотя бы ненависти.

Но сейчас Бэлла об этом не думала. В её мыслях скорее слышался звон двух четверть литровых чекушек, и мигал логотип «Хуча» на алюминиевой банке, но всё равно, где-то на подкорке всегда возникал образ армянского Венсана Касселя, танцевавшего тектоник под песни группы «Вирус».

Но что было ещё более важно: почему Эдвард и Калленяны были такими странными? Почему Эдвард будто залезал в голову Бэллы, почему выглядел так странно, почему так хищно смотрел на Бэллу. Да она была готова поклясться, что на той вписке он выссал целую тонну воды. Конечно, однажды и сама Бэлла зассала муравейник до такой степени, что он полностью сравнялся с землёй, но потушить целый пожар, да так чтобы капало с потолка — на это человек не способен. Да и как этот бледный узнал, что ему нужно приехать, и когда… Он точно пиздел про то, что проезжал мимо!

Бэлла полезла в интернет с батиного старого пищащего модема, который постоянно издавал разные звуки. Он работал настолько медленно, что Чарли успевал подрочить на голую грудь до того, как картинки догружалась до оголённых сосков.

Бэлла зашла на сайт Омской городской библиотеки, чтобы поискать информацию о древних демонах, о которых ей рассказал Джейкоб. Да, это всего лишь легенда, конечно, но… почему так много совпадений? Невероятно сильные и выносливые… да, Эдвард смог потушить целый пожар. Не выносят солнечного света… в Омске солнечных дней действительно не хватает. Умеют внушать мысли… разве может быть, что Эдвард внушил эту одержимость Бэлле? Бессмертные и… пьют кровь… недавнее убийство… неужели это он? И зовутся они… не может быть! Вампиры?!

Что, вампиры? Это слово всю дорогу преследовало Бэллу, но не могло быть, что неуклюжие монстры из чёрно-белых фильмов завелись в Омске… это безумие! С другой стороны все эти совпадения…

Бэлла решила узнать всё сама у этого странного Калленяна. Он не сможет отвертеться, тем более, как казалось Бэлле, она ему всё-таки нравилась, на этом можно сыграть.

Она почувствовала приступ тошноты, и молниеносно наклонилась с кровати, чтобы снайперски блевануть в тазик, но тазик стоял с другой стороны.

Глава 9.

Бэлла снова сидела с Эдвардом за одним верстаком на уроке труда. На этот раз трудовик Конь пришёл на урок бухим и в обоссаных штанах. Бэлла обратила внимание на Эдварда, который дёрнулся и надул ноздри, смотря на промокшие и смердящие протухшей клюквой портки невменяевого учителя, но тут же взял в себя в руки и отвернулся. Бэлла подумала о том, насколько взрослым выглядел Эдвард в этот момент, по сравнению с одноклассниками, которые ржали и прикалывались над бедным алкоголиком.

Тем временем Конь пытался держать лицо и отчаянно делал вид, что контролирует ситуацию и, должно быть, был уверен, что его не спалили, но отборный мат и панибратство выдавали его с головой, а моча на штанах и запах говна — с потрохами.

На этот раз учитель дал задание сделать из дерева модель Вестминстерского Аббатства. Это которое в Лондоне — поспешил объяснить он, но от его объяснений никому легче не стало.

— Это что ещё за хуйня, Йосич, — обратился к нему один из учеников, — сам своё Ебатство делай. Как оно мне в жизни пригодится?

— Рот закрой свой грязный, а то пизды получишь! — рявкнул на него Конь, — Делаем Аббатство, я сказал! Вот вам картинка для виду, — и поставил на свой стол крышку от коробки от пазлом, где красовался старый готический замок. Сам пазл и остальная часть коробки были неизвестно где.

— Пизда… — обречённо вздохнул ученик, — я ебал такое делать.

Одноклассники по очереди растерянно подходили к столу Коня, чтобы рассмотреть изображение, но Эдвард единственный принялся за работу сразу же и без промедлений. Он уверенно начал стругать и вытачивать дерево, снова поднимая в воздух горы опилок и древесной пыли.

— Во даёт, армяшка… способный, — восхитился трудовик.

Все уже привыкли, что Калленян вечно выёбывался и был, похоже, гением в деревообработке, поэтому никто особо не обращал внимание, все с недовольством колупали свои куски дерева, стараясь родить что-то, что могло бы удовлетворить неадекватного трудовика, ведь хуй его знает, что у него на уме: он мог как принять и любую хуйню, так и дать по башке за малейшее несоответствие.

Бэлла завороженно смотрела за быстрыми движениями изящных рук и сосредоточенным выражением лица Эдварда. Несмотря на энергичные движения, он не вспотел и дышал всё также ровно. Хотя… он как будто вообще не дышал.

Через пятнадцать минут на их верстаке стояла точная модель Вестминстерского Аббатства, того что в Лондоне. Она была выполнена искусно, в мельчайших деталях, так что трудовик даже немного протрезвел.

— Еба-ать мой хуй! — только и воскликнул он, — вот это талантище! Я думал ты только швабры можешь.

— Принимаете? — холодно спросил Эдвард. Смотря на Коня, парень то и дело сверкал желваками и скрипел зубами.

— Хех… ну не знаю, — засмеялся Конь и почесал затылок, — да, блядь, конечно, ёпта!

Трудовик кинулся обнять талант, но Эдвард отстранился и поспешно вышел из класса. Звонок прозвучал почти сразу же, и Бэлла побежала за ним.

* * *

— Эдвард, стой, блядь! — крикнула ему Бэлла, когда уже сорок минут преследовала армянина, но не могла догнать. Они уже вышли за черту города и шагали по просёлочной дороге.

— Чего тебе? — он остановился и хищно посмотрел на Бэллу.

— Что с тобой, ты нормальный?

— Отстань… держись от меня подальше.

— Я… не хочу… Джейкоб рассказал мне одну легенду, — она замялась, — ну это же просто дурацкая история, ведь так?

— Какая история?

— Ну про то, что они потомки волков, а вы — демонов.

— Хах… опять он о волках, верно? — Эдвард улыбнулся.

— Не увиливай! Ты очень странный, Эдвард: всё время один, странно на меня смотришь, живёте вы хрен знает где… всякие слухи про вас ходят.

— Это какие например?

— Да неважно. Важно, что я видела, как обоссал пожар и потушил его. Этого всего хватит, чтобы возненавидеть тебя, но… я просто не могу выкинуть тебя из головы. Ты… ты… зачаровываешь меня… ты что-то со мной сделал? Этот твой хищный взгляд… ты меня гипнотизируешь?!

— Бэлла… не стоит вскрывать эту тему…

— А я буду… эти твои манеры странные, не смеёшься, осанку держишь, причёска твоя дебильная… сколько тебе вообще лет?

— Семнадцать, Бэлла.

— И давно тебе семнадцать?

Эдвард подошёл почти вплотную к Бэлле и полушёпотом ответил:

— Да.

— Я знаю кто ты, — Бэлла трепетала от волнения.

— Скажи!

— Ты… вампир!

Эдвард взглянул прямо в глаза Бэллы, и она увидела красное свечение в его зрачках. Она утонула в бесконечной темноте армянских веснушек и курчавой моноброви.

Пердёж Эдварда прервал вечность.

— Вампиры пердят? — удивлённо спросила Бэлла.

— Да, конечно, — уверенно ответил Эдвард, — пойдём со мной.

Эдвард повернулся спиной и пригласил Бэллу сесть ему на спину. Школьница подчинилась без промедлений. Калленян сорвался с места так стремительно, что Бэлле пришлось впиться своими нарощенными ногтями в грудь Эдварда, чтобы не свалится.

Петляя между полысевшими берёзами и пожелтевшими пихтами, Эдвард нёсся с нечеловеческой скоростью. Бэлла только и успевала, что уворачиваться от нависающих хлёстких ветвей, которые царапали её лицо. Эдвард подпрыгнул и побежал почти по воздуху, отталкиваясь от веток, будто боевой монах из китайских старых фильмов. Впереди виднелся овраг. Будто без усилий вампир оттолкнулся от земли, и у Бэллы засосало под ложечкой от ощущения полёта, так что она даже сикнула в трусы. Эдвард это почувствовал.

Наконец, они очутились на тенистой хвойной опушке, где всё поросло мхом. Посреди стоял огромный валун, на который падал луч света. Бэлла не могла отделаться от мысли, что Эдвард привел её сюда не случайно, будто это специальное живописное место для склеивания шлюх, настолько оно выглядело «как с картинки».

Бэлла слезла со спины Эдварда, и тот начал расстёгивать ширинку, нахмурив брови.

— Ты что делаешь? — возмутилась Бэлла, будучи уверенной, что её сейчас будут насиловать.

— Я покажу тебе какой я на самом деле… — он стянул штаны, представляя взору трусы-плавки, из-под которых торчали курчавые волосы, и белые носки на ногах.

— Не снимай трусы! — в панике закричала Бэлла.

Но эдвард снял и трусы, предварительно положив свои гениталии в руку, так он и ходил всё последующее время. Армянин подошёл к лучу света и встал в него. Кожа на его ногах засияла словно была покрыта осколками разбитых ёлочных игрушек.

— Вот я какой, — Эдвард выдвинул вперед таз и замер, грозно смотря на Бэллу.

— Ты прекрасен, — ответила Бэлла, заворожённая игрой солнечных отблесков в своих глазах.

— Бэлла… это кожа убийцы! От меня не скрыться, я убивал людей! — он понизил голос и хищно смотрел на Бэллу.

— Это не важно… я вижу, что ты не такой!

— Мы необычная семья, — Эдвард вышел из луча света, и надел плавки. Бэлла обратила внимание на нарочито перекатывающиеся яйца в его тугих трусах, — мы не питаемся кровью.

— А как же вы выживаете?

— Мы пьём человеческую мочу, — серьёзно ответил Эдвард, чем заставил Бэллу прыснуть.

Она закрыла лицо, чтобы скрыть улыбку.

— Как я сказал, мы необычная семья, — он принялся расхаживать из стороны в сторону, — Мы вампиры-вегетарианцы — это правило, которого Карлайл строго придерживается. Сначала мы пили кровь животных, но потом Карлайл выяснил, что моча намного лучше и вкуснее. Он проводил эксперименты и изучал нас, вампиров, чтобы понять, что тот самый важный питательный компонент крови, который утоляет жажду — это моча.

— Что, вы пьете ссанину?

— …ты понимаешь, Бэлла… Ты знаешь что такое моча? Ты знаешь, зачем нужны человеческие почки?

— Э-э-э, ну так, да.

— Ну так вот, моча — это отфильтрованная от ненужных человеческому организму веществ кровь. Это значит, что моча и есть один из компонентов крови. Однажды Карлайл это понял, чем спас наш клан, нашу семью.

— Мне интересно, Эдвард, — вкрадчиво спросила Бэлла.

— Да?

— А как Карлайл это понял?

— Это неважно, Бэлла. Важно то, что это знание нас спасло.

— А где вы… а-а-а, — протянула она, — вот почему Карлайл работает в урологическом…

— Да, именно… К сожалению, иногда он специально назначает слишком много анализов мочи, когда у нас намечается застолье. Но это небольшая жертва, ради поддержания мира. Но… есть и другие вампиры… Они не такие как мы, они старомодные консерваторы — предпочитают пить кровь по-старинке: прокусывая шею и убивая жертву. На самом деле, моча намного вкуснее, лучше утоляет жажду и придаёт больше сил, но… это старперы не хотят меняться, отчего создают нам проблемы.

— А убийство…

— Да, недавно было убийство, и это были не мы. Кто-то решил попробовать мочу, но не смог удержаться от убийства… Я боюсь, что тому, кто бы это ни был, важно не утолить жажду, а убить.

Бэлла подошла вплотную к Эдварду, который стоял, обняв дерево.

— Бэлла… хоть мы и стали вегетарианцами, но я… не могу оторваться от тебя… не могу выкинуть тебя из головы… ты мой личный сорт героина.

— Нихуя себе…

Глава 10.

– Заходи, Бэлла, — Эдвард открыл дверь загородного дома Калленянов, приглашая гостью.

Бэлла отметила для себя насколько же дом Калленянов отличался от окружающих, где преимущественно жили цыгане. Если у цыган были сплошь квадратные дома из кирпича и покатыми крышами, то у Калленянов был дом в стиле хай-тек в тёмных тонах. Бэлла ожидала увидеть здесь новопостроенный замок с позолоченными вензелями и семейным гербом, но ошиблась. Посёлок был пустынным, казалось, что здесь вообще никто не живет, отчего современный угловатый дом сильно выделялся на таком фоне.

Девушка переступила через порог жилища и почувствовала стерильную прохладу, больно ударившую по её налитым кровью глазам. Внутри дом выглядел ещё более впечатляюще, чем снаружи: современная мебель и техника, которые Бэлла в жизни не видела. У Калленянов явно водились деньги, неужели врачи столько зарабатывают?

Они вместе Эдвардом зашли на кухню, где её встречали несколько человек.

— С Карлайлом ты уже знакома, — показал рукой Эдвард.

— Привет, Бэлла, как уретра? — широко улыбаясь, приветствовал Карлайл.

— Здравствуйте… Э-э… Хорошо, спасибо, — потупила взгляд Бэлла.

— Это Эсми, моя жена, — показал Карлайл на невысокую красивую женщину с бледной кожей рядом с собой. Эсми тепло улыбнулась и кивнула, Бэлла ответила тем же.

— Это Эммет, — Эдвард показал на огромного жирного бугая, которого Бэлла видела в школе, — он у нас любитель пососать хуи, — Эдвард засмеялся.

— Здорова, Бэлла! — весело поприветствовал Эммет, — зато вот этот сосёшь только ты, — обратился он к Эдварду, схватил себя между ног и тоже засмеялся.

Вся семья засмеялась. Бэлла слегка улыбнулась и кивнула жирдяю.

— Это у нас Элис и Джаспер, — Эдвард кивнул на хрупкую на вид девушку, и кудрявого парня со впалыми щеками, который округлив глаза смотрел на Бэллу. Элис держала Джаспера за плечо, как будто удерживая.

— П-привет, Б-Бэлла, — запинаясь ответил Джаспер.

— Приве-ет, — немного отстранившись, приветствовала его школьница.

— Джаспер у нас новообращённый, ему тяжело контролировать себя, — заступается Элис и встаёт перед Джаспером, — новообращённые со временем привыкают к жажде и суперчувствам, поэтому сейчас мы стараемся за ним следить.

— Да, такие как Джаспер намного сильнее обычных вампиров. Если что, он может тут всё разъебать, — засмеялся Эдвард.

Бэлла начала внутренне паниковать, вампиры это почувствовали.

— Не беспокойся, Бэлла, мы тебя прикроем, — Эммет подмигнул ей.

— А это Розали, — показал Эдвард на девушку с рыжими волосами.

Розали злобно посмотрела на Бэллу и не ответила на её приветствие.

— Бэлла, будешь хавать? — спросила Эсми, — мы тут для тебя беляшей сделали.

— А вам самим не нужно есть?

— Нет, нам есть не нужно, — вежливо ответила Эсми.

— Я так и подумала, поэтому поела дома, чтобы не беспокоить вас, — смущённо ответила Бэлла.

Калленяны дружно засмеялись. Розали бросила салат, который мыла в раковине и враждебно прикрикнула:

— И что, вот это вот нормально?! Мы будем прикидываться, что не замечаем ободранной шалавы в нашем доме?

— Тише, Розали, — принялся успокаивать её Карлайл, — она с Эдвардом, это его выбор, а мы его поддержим.

Розали хмыкнула и быстро покинула кухню.

* * *

— Ну что, Бэлла, пойдёшь с нами? Посмотришь как мы развлекаемся, — позвал её Эдвард, после того, как Розали успокоилась, и они все вместе четыре часа подряд смотрели индийское кино.

— А что мы будем делать?

— Да ты не беспокойся, ничего такого, тебе понравится, — ехидно улыбнулся Эммет, тряся своим выглядывающим животом.

Уже смеркалось. Семья Калленян направилась в вечерний Омск, а конкретно в Октябрьский Округ, в самый восточный район города.

Они все тихо вышли из машины и молча побрели по улицам. Бэлле оставалось только догадываться, что будет дальше. Она чувствовала страх, находясь в окружении кровопийц, которые могли убить её или кого-то ещё на её глазах. Девушка пока не очень верила в эти сказки про «вампиров-вегетарианцев»: ей это казалось полной хуйнёй. Калленяны хоть и выглядели дружелюбно, но Бэлла понимала, что чуть-что и противостоять им бессмысленно, поэтому ей отводилась роль лишь безмолвного свидетеля.

Они бродили по сонным районам, где не было людей. Вдруг Эдвард тихо показал пальцем в подворотню. Вся семья неслышно направилась туда. Бэлла увидела в этом узком переулке валяющегося около мусорки громко храпящего бомжа, который спал мертвецким алкогольным сном.

Эдвард махнул Эммету, подзывая его. Эммет будто знал, чего хотел Эдвард и без промедлений подошёл к бомжу, наклонился и спустил с него растянутые рейтузы, обнажая хуй. Эммет принялся сосать хуй у бомжа. А точнее он просто держал его в рту. Бэлла заметила, что Эммет периодически сглатывал. Он пил мочу из бомжа! Видимо байда про вегетарианцев была не такой уж байдой, да только назвать это адекватным поведением Бэлла никак не могла. Она нащупала в кармане куртки что-то холодное. На ощупь это была банка.

Бэлла достала металлический цилиндр и увидела знакомую надпись: «Ягуар». Что ж, на сегодня ей хватило стресса, поэтому не лишним было бы немного расслабиться. Она потянула за язычок, выпуская наружу скопившуюся углекислоту. Звук газов и гнущегося алюминия разнёсся в тишине, заставив всех Калленянов повернуться к Бэлле и грозно посмотреть на неё широко раскрытыми глазами.

Бомж начал ворочаться, отчего всей семье пришлось поспешно ретироваться.

— Бэлла, ты чего? — шёпотом спросил у неё Эммет, когда они немного отошли. Она заметила у него на губах несколько кучерявых волос.

— Да, извините… Не подумала.

— Не подумала она, блядь, — буркнула Розали.

* * *

Они нашли ещё несколько бухариков, у двоих из которых всё также хуй сосал Эммет, но одного оприходовал Карлайл.

— А ты не будешь? — тихо спросила Бэлла у Эдварда.

— Не, я не из таких… вампиров. А Джаспера пока не подпускают, он может укусить за хуй, он не может держать себя в руках, — Эдвард приглушённо засмеялся.

— Так-так-так, — раздался голос позади.

Из темноты к Калленянам и Бэлле вышли трое: двое мужчин и одна женщина. По бледности их кожи она поняла, что это тоже вампиры. Двое из них будто принюхивались.

— Приветствую, я Лоран, — кивнул мужчина в центре, — это Виктория и Джеймс, — он показал на своих спутников. Вижу вы тут «охотитесь», — он сделал пальцами кавычки и улыбнулся, — могут ли три путника присоединиться к вам? Просто по-приколу?

— Конечно, почему нет? — Карлайл улыбнулся в ответ.

Троица присоединилась к остальным вампирам и наблюдала, как в этот раз Лоран расстёгивает ширинку очень старой бомжихе, прикладывается к её пизде и причмокивая высасывает из неё концентрированные соки. Напившись вдоволь, он жадно вдохнул и вытер рукавом блестевшие губы.

В этот момент Виктория подошла близко к Бэлле и принюхалась.

— Человек! — крикнула она.

— А-а-а-э-э-э идите нахуй! — заорала проснувшаяся бомжиха. Вампиры поспешили скрыться.

— Человек! С ними человек! — Виктория зашипела. Калленяны загородили Бэллу.

— Она с нами, — заступился Карлайл.

— Это нарушение законов! — крикнул Джеймс.

— Мы не хотим неприятностей и не собираемся драться, — спокойно ответил Карлайл, выставив руки.

Видя нарастающее напряжение, а также превосходство противника, Лоран вышел вперёд, поднял руки и успокаивая своих друзей, спокойно сказал:

— Мы тоже не хотим неприятностей. Спасибо, но охоты больше не будет. Мы уходим, — и потянул за собой Джеймса и Викторию.

Они скрылись на нечеловеческой скорости, к которой Бэлле всё ещё не могла привыкнуть.

— Быстро, нам нужно уходить! — сказал Карлайл, — Эммет, Эдвард, идите вперёд!

Эммет и Эдвард быстро скрылись где-то на улицах Омска, прихватив с собой трусы Бэллы, чтобы сбить враждебных вампиров со следа.

— Черкаши отвлекут их, — пояснила Эсми, когда попросила Бэллу снять трусы.

* * *

Бэлла вернулась домой заполночь. Чарли лежал в ванной, которая уже давно переливалась через край, так как полицейский был вусмерть пьяным и покоился, схватившись за вялый хуй. На дне плавали твёрдые тяжёлые катяхи, которые не всплывали. Бэлла заботливо накрыла ванну с отцом одеялом и пошла спать.

Глава 11.

Бэлла решила проведать Джейкоба, так как давно с ним не общалась. Она не знала, где его найти, поэтому направилась прямиком в их семейный кабак. В будний день там было не очень много гостей, зато присутствовала вся семья Джейкоба.

— Где Джей? — спросила она у его младшего брата.

— А, этот уёбок? Да вон он, — он показал на столик в конце зала. Бэлла узнала его плоский затылок. Он почему-то сидел без рубашки.

Она подошла к нему, пробираясь через плотно расставленную мебель и стоявший столбом дым от калика.

— Джейкоб, — обратилась она к нему.

Джейкоб повернулся, увидел Бэллу и встал из-за стола. Бэлла посмотрела на него с ног до головы.

— Джей, почему ты голый? Даже вон без носок! — опешила она, рассматривая его обрезанные мудя. Он весь был мокрый от пота.

— Бэлла, тебе лучше уйти, — стал он выгонять Бэллу, — пшла нахуй отсюда! — рявкнул он.

— Ты чё, ёбнулся? Чеканэ чтоли? — возмутилась Бэлла, покрутив пальцем у виска.

— Бэлла, иди отсюда, ладно? Тебе здесь опасно находиться!

Бэлла испугалась и только сейчас огляделась вокруг. Она заметила, что все мужчины в кабаке были без одежды. Как всегда пьяный и лихой Билли стоял на барной стойке и двигал тазом, заставляя собственный пенис описывать окружность, а его младший брат иногда лупил по нему, изображая боксёрский поединок.

Бэлла попятилась, оставляя Джейкоба стоять и смотреть на неё с нескрываемой злобой. Она последний раз вдохнула запах спёртого пота и выбежала из помещения на улицу.

* * *

Придя домой, Бэлла первым делом всегда идёт срать, этот раз не стал исключением. Сидя на унитазе, она получила звонок на мобильный.

— Бэлла, — слышит она тревожный голос матери, — Бэлла, помоги мне!

— Мама! — крикнула Бэлла, параллельно испуская газы, — ты где?!

— Хочешь спасти её? — услышала она в трубке голос Джеймса, — жду тебя в Доме Пионеров…

— Мама! — снова крикнула Бэлла, но трубку уже повесили.

Не вытирая жопы, Бэлла вскочила с унитаза, но тут же упала, так как от сидения её ноги затекли. В панике она металась по полу, пытаясь натянуть портки, но только ударилась головой об унитаз.

* * *

Бэлла шла больше двух часов пешком по вечернему Омску до Дома Пионеров, где она когда-то в детстве ходила на кружок игры на баяне. Здание было заброшено, хотя состоянием не сильно отличалось от того, когда оно функционировало. Девушка прошла мимо разбросанных шприцов, пузырей дешёвого одеколона и куч человеческого говна, чтобы попасть внутрь. Обшарпанные двери криво висели на своих петлях, они уже больше не держали тепла, духа учёбы, детского смеха и рыгания училки музыки, а только лишь были проводниками свиста ветра в дверном проёме.

Бэлла перешагнула порог и, громко ступая по стеклянным осколкам, зашла в зал, где стояли старые лавки, сломанные гардеробные вешалки, валялись окурки и было всё также темно, как на улице. Только лунный свет отражался от некогда блестящих поверхностей.

— А вот и ты, — прошелестел Джеймс, появившийся в зале бесшумно, заставив Бэллу вздрогнуть.

— Где мать?! — крикнула она вампиру.

— Не ори, блядина! — рявкнул Джеймс, — ты что, так ничего и не поняла, дура? — он поднял брови, ожидая ответа.

— Э-э-э, — протянула Бэлла. Она вдруг подумала о баночке ледяного «Ягуара».

— Я тебя обманул, — подсказал Джеймс, — а ты дура повелась, — он хищно улыбнулся.

— Ах ты гнида! — крикнула Бэлла.

— Кричи сколько влезет… и сколько не влезет тоже кричи. Никто не услышит, — он засмеялся с нарастающей громкостью и экспрессией, словно был злодеем из комикса, — ну всё, тебе пизда Бэлла Свонова…

Джеймс в мгновение оказался возле девушки и толкнул на пол, Бэлла поползла от него. Вампир швырнул школьницу в гардероб, заставив скрипеть и стонать старую конструкцию из металла и дерева. Бэлла лежала, не в силах двигаться, когда в неё полетели использованные шприцы.

— Ну что, нравится?! — кричал Джеймс, который эти шприцы и швырял.

Бэлла в этот момент думала только об Эдварде, призывая его в своих мыслях.

* * *

За несколько минут до этого у Элис было видение насчёт нападения на Бэллу. Она ясно увидела заброшенный Дом Пионеров и сразу узнала его, поскольку именно там они с Джаспером ебались в ночи.

Эдвард пересёк город в считанные минуты и оказался в старом здании вовремя.

— Стой! — крикнул он Джеймсу, метя своим кулаком ему в еблет.

До Бэллы донеслись оглушающие звуки ударов и пердежа: вампиры не сдерживались. Хлёсткие шлепки по белой коже сменялись громоподобными раскатами анусных газов.

Несмотря на хорошую вентиляцию здания без окон и дверей, помещение быстро заполнилось вампирским газом. Бэлла почувствовала горько-кислый аромат трижды перегнившего и переваренного бараньего шашлыка. У неё закружилась голова, горло засаднило и сел голос. Густой пердёж затуманил мозг, и девушка уже была в бреду, отравленная этим отвратительным ядом.

Шатаясь, Бэлла встала, чтобы найти выход, уже не обращая внимание на дерущихся, но через пару шагов упала лицом в обоссаную ветошь и потеряла сознание.

Глава 12.

– Бэлла, Бэллуся, очнись, — Бэлла открыла глаза, услышав нелюбимое «Бэллуся» своей матери.

— Мама? Ты здесь? — сонно спросила Бэлла.

— Конечно, как только узнала, что ты при смерти, так сразу прилетела.

— Ого… ничего себе… — Бэлле было в общем-то похуй, так как она увидела позади матери спящего Эдварда.

Мать заметила это.

— Да, он тут уже двое суток ночует. Видать ты ему нравишься, — кокетливо улыбнулась мать и потрепала дочь за щеку, отчего Бэлла отстранилась, — принести тебе чего?

— Да… можно мне, пожалуйста… э-э-э… кваса, — придумала Бэлла.

— Конечно, сейчас, — мама убежала.

Как только она выбежала, Эдвард оглушительно пёрнул.

— О, да! — воскликнул он, — наконец-то, а то терпеть было уже невмоготу. Бэлла почувствовала знакомый аромат.

— Что случилось? — спросила Бэлла.

— Я пёрнул, — недоуменно ответил Эдвард.

— Да нет… там в Доме Пионеров.

— Ну, чисто технически, там я тоже пёрнул, — Эдвард засмеялся. Бэлла тоже засмеялась, настолько заразительным был этот смех и обворожительной улыбка. Она была рада видеть своего армянина.

— Ну, а всё же?

— Бэлла, ты чуть не задохнулась, я еле успел вынести тебя на свежий воздух. Ещё бы пара минут, и быть тебе вампиром…

— Что?! — Бэлла очень удивилась, — так я могла стать такой же сильной и бессмертной?

— Д-да… так действует вампирский пердёж. Раньше Карлайл кусал людей, чтобы обратить, но потом он нашёл новый способ… не спрашивай как…

— Почему ты не сделал меня вампиром? Я хочу быть с тобой вечно!

— Бэлла, я не хочу, чтобы ты была монстром, я хочу, чтобы у тебя был выбор. Ты не понимаешь, что значит быть вампиром; что значит ощущать эту жажду; что значит скрываться от людей и вечно переезжать с места на место, пока они не заподозрили, что ты не стареешь… Это м у́-ка, Бэлла.

— М у́ка? Да какая нахуй м у́ка? Вы, блядь, даже на солнце просто блестите, а не сгораете… можете пить мочу, не убивая никого… при этом имеете суперсилы и способности… ты чё, охуел? У вас вообще нет слабостей, только сильные стороны!

— Бэлла…

— Отстань! Вы просто охуевшие… — Бэлла всё же улыбнулась, она не могла злиться на это очаровательное лицо.

Эдвард улыбнулся в ответ.

— А что с Джеймсом? — спросила Бэлла.

— О нём можешь не беспокоится. Он мёртв.

— Ты его убил?

— Да.

— Как?

— Обезглавил.

— Так можно убить вампира?

— Да.

— Я думала вы бессмертные.

— Ну… Бэлла, ты же не идиотка, верно? Если уничтожить тело, то мы умираем. А бессмертны мы потому что не стареем… ну и потому что крепкие, но не до бесконечности.

— Ясно, Эдвард.

* * *

Учебный год закончился и у выпускного класса был организован выпускной вечер. Вот такая вот жизненная тавтология.

В столовой накрыли стол. Физручка Борисовна хлопнула три рюмки водки перед началом вечера и сожрала полтазика майонезной селёдки под шубой, иначе она не смогла бы вести этот сабантуй. После допинга её как будто подменили: если раньше Борисовна ходила в спортивной форме и с короткой стрижкой, то теперь это была мужеподобная тётка средних лет в платье. Если раньше от неё пасло п о́ том как от свиньи, то теперь несло перегаром. Ну совсем другой человек! Правда не сказать, что стало лучше. Бэлла всё пыталась заглянуть ей под платье, чтобы разглядеть яйца, но когда Борисовна нагибалась, выглядывающий чёрный мох скрывал в своих кущах всё самое интересное.

Учителя знали толк в хорошей вечеринке, поскольку оттачивали этот навык из года в год, из выпускного в выпускной. Однако, никто из них не учился на своих ошибках. Каждый раз они ждали этого дня с нетерпением, чтобы последний раз взглянуть уставшим мешками под глазами в улыбающиеся морды остопиздевших учеников и учениц. И каждый же раз бухали как в последний раз, отмечая начало каникул и заливая серость Омской жизни жгучими красками дешёвого пойла, несмотря на дикое похмелье, ожидавшее где-то за углом четвёртого измерения.

* * *

Бэлла с Эдвардом приехали на старом пердящем пазике, ведь в этот вечер Эдвард пообещал Бэлле попробовать её любимый «Ягуар», потому что Бэлла не хотела бухать в одиночестве. Эдвард не знал, как на него повлияет этот напиток, поэтому решил не рисковать и оставил свой «бобик» дома в этот раз.

Они вышли на остановке около школы и пошли пешком. Подходя к школе, парочка услышала скудный оркестр, игравший невпопад перед входом в школу и встречавший выпускников. Внутри школа мало изменилась, разве что добавилось атласных ленточек на потолок, да и музыка с огнями диско шара раздавались из столовки.

Пара вошла туда и увидела сдвинутые столовские столы, накрытые одноразовыми тонкими пластиковыми цветастыми скатертями с иероглифами, и ломившиеся от разного столовского хрючева: тут тебе и борщи, и котлеты с макарошками и пюрешками на выбор, и холодец со свиными копытами, и бесчисленное количество тазов майонезных салатов, где сверху тем же майонезом или горчицей дрожащей рукой было выведено «11 А».

На дальнем столе, по запросу учащихся, стояла целая партия заветных чёрных банок, которая тут же собрала вокруг себя толпу учеников. Что уж и говорить, учителя тоже иногда позволяли себе баночку-другую на перемене.

Эдвард-таки пригубил славного красного напитка, предварительно пошипев газами и поиграв банкой. Они с Бэллой специально для этого ретировались в женский туалет, чтобы не привлекать внимания.

— Ну? — спросила Бэлла, после того, как Эдвард отпил и громко пёрнул.

— Странно… — ответил он, — я так давно не пил ничего, кроме вкуснейшей мочи… и это довольно неплохо… это даже лучше! — задорно ответил он.

— Класс! Это же прекрасно, Эдвард, теперь у нас есть хоть что-то общее, — она улыбнулась Эдварду, который опрокинул банку и вмиг опустошил её.

Ожидаемо, Эдвард снова громко испустил газ, который ужасно смердел гнилью, но для Бэллы теперь это было приятнее запаха роз и вспревших отцовских яиц. Она не могла надышаться вампирской эссенцией, но Эдвард вкрадчиво улыбнулся и приоткрыл форточку.

* * *

Эдвард опустошил примерно пятьдесят банок «Ягуара» в один присест, пока Бэлла не одёрнула его:

— Эдвард! — прошипела она, — тебя спалят, остановись!

— Но он такой вкусный! Это лучше, чем моча! Это даже… даже… — он оторвался от банки и посмотрел на Бэллу безумными горящими глазами. По его губам и подбородку тёк шипучий напиток.

— О, боже, Эдвард… — Бэлла не понимала что наделала, и не была уверена, что это хорошо, — ты говоришь про кровь?

Эдвард медленно кивнул и допил банку, высосав её всю до последней капли.

* * *

Вечеринка была в самом разгаре, когда в школу пришёл Джейкоб. Он хотел быть с Бэллой в её праздник, и его совсем не волновало присутствие вампира. Когда таджик вошёл в столовую, на него набросилась физручка Борисовна и вцепилась в его одежду с диким воплем.

— МНЕ ХУЁВО! — заверещала она басом, и не отпуская хватку: наблевала на Джейкоба недавно съеденным салатом оливье. Её организм уже был настолько пропит, что салат был почти нетронутым и даже пригодным для повторной еды.

— Бля! Вот сука! — крикнул Джейкоб и толкнул Борисовну, которая покатилась по полу кверху ногами.

— Яйца! — заорала Бэлла, подбежавшая встретить Джейкоба, но встретила не только золото, но и бриллиант. Даже два бриллианта, — у неё яйца!

Джейкоб нагнулся, пытаясь понять, куда смотреть.

— Да вот же! — Бэлла протянула руку и схватила невменяемую Борисовну за кожаный лоскут, похожий на мошонку. Как только она почувствовала пустоту и холод мёртвой куриной кожи, она разжала ладонь, — а, да это пизда такая видимо… фу!

Джейкоб сделал усилие, чтобы проглотить подкативший ком блевотины.

— Джей, я рада, что ты пришёл! — Бэлла кинулась к Джейкобу и обняла его, вытерев собой учительскую рвоту, — да ты приоделся, — отметила она, смотря на его шёлковую голубую рубашку и шерстяные штаны.

— Ну не мог же я в такой день не нарядиться, — засмеялся Джейкоб, Бэлла улыбнулась ему в ответ, — эй, Эд, не возражаешь я украду твою даму?

Эдвард был занят поглощением «Ягуара» и только махнул рукой, показывая, что не против.

* * *

Как раз пришло время медленных танцев. Из советских динамиков орал громкий и искажённый голос советского Боярского, певшего про зеленоглазое такси.

Лишь немногие дожили до этого момента. Помимо Бэллы с Джейкобом на танцполе была лишь директриса с каким-то своим очередным ёбарем, да Конь, чудом доживший до этого момента, неуклюже обнимавшийся с географичкой под музыку и иногда громко подпевавший Боярскому. Большинство же уже валялось в безпамятстве с фекалиями или мочой на одежде. В этот день Омск гулял.

Песня закончилась и Джейкоб поймал на себе хищный взгляд Эдварда. Он не хотел связываться, поэтому решил покинуть вечер. Попрощавшись с Бэллой и тепло обняв её, он ушёл.

— Что этот цыганёнок хотел? — грозно спросил он.

— А ты что, мысли разве не читаешь? — язвительно спросила Бэлла.

— Твои — нет. Почему-то не могу…

— Ну так, а его, блядь?! Его не можешь? — разозлилась выпускница.

— Э-э-э… его могу… — глаза Эдварда забегали.

— Так, а чё не прочитал?!

— Ну-у-у…

— Заебал! — Бэлла понарошку ударила его кулаком, — ты дурак, Эдвард! — она засмеялась.

* * *

Вечер закончился, оставив после себя груду тел, которые к утру, словно омская птица феникс, восстанет из говна и пойдёт в таком виде по своим делам.

Бэлла и Эдвард вышли в прохладную ночь и посмотрели на небо.

— Каждый раз, когда смотрю на небо, думаю, что хотел бы однажды полететь туда, к звёздам… — тихо сказал Эдвард.

— А ты не умеешь летать? — наивно спросила Бэлла.

Эдвард оторвался от неба и уставился на Бэллу. Воцарилась пауза.

— Нет, — ответил он и снова переключился на звёзды.

Они стояли так, в полной тишине, ощущая свежий воздух и слабое дыхание времени. Школа была уже позади, а впереди ожидала полная неизвестность. Бэлла не знала, что она будет делать в этой дыре без перспектив, тем более глядя на то, что быт сделал с её родителями. Эдвард же смотрел на все с большей высоты, но вывод был также неутешительным. Он не был богом, и он также как и смертные не знал, что же ему делать дальше. Вечно скитаться без какого-либо смысла?

Дуновения ветра колыхали их потные колтуны. Эдвард немного подпёрдывал в такт колышущемуся воздуху и ветвям деревьев. Весь город находился в отключке. Редкий момент, наступавший в ночь пятницы в городе Омск.

— Ты знаешь…, а ведь сейчас весь город наш, — сказал Эдвард, — все кроме нас сейчас спят.

— Ого, это… так интересно… я в это время уже обычно…

— Ага! — Эдвард ухмыльнулся. Бэлла ответила тем же.

— А какого это, жить так долго, — спросила Бэлла.

— Да… никак… иногда даже скучно…, но в целом неплохо. Много времени и сил, чтобы научиться чему-то, ну или бездельничать целыми днями без вреда для здоровья.

— Вот это да… это то, о чём я мечтаю.

— Правда? Мечтаешь о безделье?

— Ну, а как? — удивилась девушка, — может ты уже к этому привык, а люди здесь только об этом и мечтают. И прежде чем ты попытаешься их судить, подумай: они целыми днями заняты тем, чтобы не умереть: от холода, от голода, от болезней. Это и не жизнь вовсе… А жизнь — это как раз то, что ты делаешь, когда уже обеспечил себе существование.

— Бэлла, да ты мудра не по годам, — одобрительно кивнул Эдвард.

— Да уж… жизнь у нас такая. Ебаная.

— Мне ты можешь и не рассказывать.

— Да я так… — Бэлла пожала плечами, — всем ведь на самом деле похуй на всех, ведь так?

— В общем да… Бессмертие всегда приводит примерно к этому выводу…

Эдвард замолчал и всё продолжал смотреть на звезды.

— Всё ещё думаешь о звёздах, — спросила Бэлла, повернувшись к нему.

— Я думаю о «Ягуаре»… Думаю, Вольтурины это не одобрят… А может наоборот — это наш ключ к миру.

— Кто такие Вольтурины? — спросила Бэлла.

— Это враждебный нам клан, с которыми у нас перемирие. Они сильнее нас и придерживаются насилия. Сегодня я попробовал «Ягуара», и это оказалось лучше крови и мочи… и это может стать для нас проблемой.

— Почему?

— Понимаешь… как только Вольтурины об этом узнают, они либо объявят нас виноватыми в измене, поскольку всегда ищут к чему бы придраться. Так было с мочой, но вскоре они поняли, что опасности для них тут нет… Ну либо сами начнут бесконтрольно поглощать это пойло, пока не исчерпают весь его запас. Жажда «Ягуара» будет сильнее жажды мочи или крови, и тогда они станут ещё более агрессивными. Ну или это наоборот новый эликсир, наконец, их успокоит… Нужно рассказать Карлайлу.

Где-то в кустах позади молодых послышался шорох, на который они обернулись.

— Э-э-э, — послышался рык из кустов.

— Оказывается, кто-то всё-таки не спит, — заметила Бэлла, — и у этого кого-то ещё остались силы, чтобы срать! — она нарочито громко крикнула в сторону кустов, из которых торчала голая жопа, чтобы засмущать того, кто там был.

Из кустов послышался пердёж, который заставил Эдварда и Бэллу отвлечься и засмеятся. Пердёж усилился, как и смех. Разлившаяся вонь заставила парочку быстро уйти.

* * *

Когда Бэлла с Эдвардом покинули место, Виктория смогла, наконец, надеть штаны и встать. Она следила за этой парочкой с начала вечера. Вампирша вынашивала план мести за убийство её брата Джеймса. Теперь она знала слабое место Эдварда — это была Бэлла. Теперь смыслом жизни Виктории станет убийство самого дорогого для Эдварда, его новой любви из выпускного класса. Виктория знала, что нужно делать…